Мои наблюдения за людьми всегда носили академический характер, но со временем, я понял, что это гораздо больше, чем наука. Это мое. Наблюдать и примечать то, что может и другие и сам человек не видит. Моя способность распознавать в людях сокрытое, то, что им дано от природы, в генах, создано ими самими, но оставшееся или подавленное социумом или невостребованное им. Мои наблюдения стали больше, чем наука. Они стали для меня чем-то личным, поскольку я стал видеть в людях то, что сокрыто. В этом появилось что-то очень интимное и очень близкое к сердцу. Многие боялись, они чувствовали своим сердцем, что я вижу их «тайны». Мне хотелось сказать: «Я тебя вижу, друг». Но я так не говорил. Пока однажды не проснулся с уверенностью в том, что людям это надо говорить. Нет, я не ради, людей начал это делать, я это начал делать ради себя. Поскольку понял, что я увидел почувствовал себя. Я такой же как все. Я как все не видел в себе своих особенностей. Точнее я, как и многие догадывался, замечал что-то в себе, но оставался в состоянии бездействия.